Свои стихи, как стаю лебедей,
Я провожаю в мир добра и света,
На справедливый суд моих друзей
Вновь отдаю творения поэта.

Желаю «птицам» зеркала прудов,
А не болот замшелые оконца,
Аллеи светлых парков и садов,
Но не приют лесов, лишённых солнца.

Прошу: «Не прячьте от людей себя,
Порадуйте их добрыми словами!
А я всегда, отечески любя,
Своей душой незримо буду с вами».

Явилась луна
На подсвечнике звездном.
Снегов купола.
Зодчий - ветер морозный.

В проемы двора
Пробирались машины
Поспать до утра
На пушистой перине.

Слепое стекло,
Близорукие фары
В потемках несло
На края тротуаров.

…А окна домов
Восхищенно смотрели
На снежный покров
И на танец метели!

Простите, чёрточки и точки,
Простите, буквы и слова,
За то, что вас пленил я в строчках,
А строчки вольно рифмовал.

Из хаоса живой Вселенной,
Из ежедневной чепухи
Варил, сгущая постепенно,
В сердечном пламени стихи.

Я добавлял небесной сини,
Журчанье утренней реки
И сыпал серебристый иней
Простым движением руки.

Снежинка в мой котёл упала,
Ещё добавив серебра.
Я пробу снял один сначала –
Отведать вам пришла пора.

Мне казалось, что жизнь бесконечна.
Красота, как Вселенная, вечна.
Светом фар беспокоил прохожих,
Презирал на меня не похожих.

Искорёжила жизнь, изломала.
Гложет ржавчина груду металла.
А когда-то, доступный немногим,
Беззаботно летал по дорогам.

Обгоняя попутные ветры,
Без труда покорял километры.
И насколько хватало бензина,
По асфальту катилась резина.

Мчался вдаль, остановки не зная,
Ветра свист за спиной оставляя.
Солнца взор отражая лучистый,
Резал воздух стрелой серебристой.

Искорёжила жизнь, изломала.
Гложет ржавчина груду металла.
Что гнетёт, и о чем я жалею,
Вслух сегодня признаться не смею.

Мне рамки догматов тесны иногда.
Я в них как пленённая чашей вода.
Порой избегаю объятий оков,
Рождённый на воле в краю родников.

В душе убеждён: родниковый хрусталь
Живительной силой порадует даль.
А в чаше дремавшая долго вода
Претит своим видом и вкусом всегда.

Брезгливо пригубят – остатки долой.
И кто восхитится стоячей водой?!
В ней запах сосуда и форма его,
А вылили на пол – и нет ничего.

Утро солнышком ласкало
На песке и над водой.
Ветру строго запрещало
Разговаривать с листвой.

Пляж лучами утомленный
Отражался в синеве,
А народ разгоряченный –
В теплой шелковой волне.

Время шло, но еле-еле.
Начинался жаркий день.
И живицею потели
Сосны, не давая тень.

Обращаясь многократно
В бесконечность синевы
Я ворчал: «Здесь не экватор.
Ветры летние, где вы?!»

И шашлык, что мы крутили,
Тоже - жарился в лучах.
Без работы приуныли
Угли в красных кирпичах.

В шутку озеро пугали –
Скоро высохнешь до дна.
Но известно: у медали
Есть другая сторона…

Не заметим, как над нами
Съест полнеба черный кит
И огромными боками
Лес прибрежный затенит.

Зашипит песок на пляже
От напора стылых вод
И листва на землю ляжет,
По листве ударит лёд!

Иду по земле, спотыкаясь о камни.
Пытаюсь дорогу расчистить руками.
Как змейка, за мною – алеющий след.
А камни вокруг – места чистого нет.

Надрывно дышу, но надежду лелею:
Завалы камней как-нибудь одолею.
С трудом расчищаю свой жизненный путь,
А кто-то булыжником целится в грудь.

Я – пробка от бутылки,
Чиновничья душа,
Лишь только до разливки
Бываю хороша.

Надёжный страж порядка,
Дозволенных границ.
В работе без остатка,
Пока не лягу ниц.

Искристые потоки
Я в силах удержать,
И длительные сроки
Все будут уважать.

Но ради влаги пенной
Дрожащею рукой
Сорвут меня мгновенно
В кругу на мостовой.

Да, время быстротечно,
И вот у ваших ног
Я лягу уж навечно
В сырую грязь дорог.

Он был с характером, но глуп.
И под резцом скрипел горячим
Стальной строительный шуруп,
Когда являлся в мир незрячим.

Ему пророчили успех
(В чём он и сам не сомневался).
Поскрипывал: «Я лучше всех»,
Когда резьбою покрывался.

Счастливой виделась судьба.
Он жить настроился эффектно,
Но оказалось, что резьба
На нём нарезана с дефектом.

Невзрачен вид, и ростом мал.
Увидев, плотник прослезился.
Но, чтоб без дела не пропал,
Забить, как гвоздь, не поленился.

Вошёл бесславно в стену он.
Со стороны всё было видно.
Раздался приглушённый стон,
Шурупу сделалось обидно.

Мораль сей басни такова:
Чтоб восхищались все тобою,
Обзаведись, мой друг, сперва
Надёжной, прочною резьбою.

Дождинки умирают на стекле.
Окончен миг свободного полёта.
Сползают, обречённые, к земле,
А там их ждут канавы и болота.

Но стоит ли об этом горевать,
Увидев лужи сквозь окно большое?!
Хочу полёт свободный испытать,
Когда Земля в ромашках подо мною.

Согретый солнцем дождь на город льёт.
Летят дождинки, оживают крыши.
В короткой жизни воплощён полёт.
Мы шум дождя ликующего слышим!

Потрескалась от засухи земля.
Отчаявшись, былинки засыхают.
Молю, едва губами шевеля:
«Пролейся, дождь, – их силы покидают».

Посыльный-ветер просьбу унесёт,
И дождь придёт, стуча по гулкой крыше.
Поникшая былинка оживёт
И устремится к небу выше, выше!..

Страшней бывает засуха подчас,
Коль трещины душевные зияют.
Молитесь же – Всевышний слышит нас
И раны непременно исцеляет.

По утоптанной кем-то пыли,
Суетясь и других обгоняя,
Пробежим и исчезнем вдали,
Справедливость Суда познавая.

Звёзд небесных мерцающий свет
Сквозь безмолвие неба ночного
Смотрит нам, убегающим, вслед,
Взором пристальным мира иного.

Вечен свет негасимой звезды.
Вечна пыль, что лежит под ногами,
И блаженство Земной суеты,
И дыханье спешащих за нами.

Светит солнышко сегодня
По-особенному ярко!
Хоть морозец новогодний,
Мне стоять под солнцем жарко.

День, скажу я вам, что надо!
Не уступит в красках маю.
Я своим счастливым взглядом
Всех прохожих обнимаю.

Как же дню не быть прекрасным?
Он в ночи той зарождался,
Где сиял нам месяц ясный,
Я в любви тебе признался…

На Вселенский базар
Солнце мед принесло.
Разбирай, мал и стар,
На здоровье тепло!

Из-за гор и морей
Торопливо пришло,
Чтоб от сладких лучей
Было всем хорошо.

Просыпайся скорей!
Я не дам тебе спать…
Небо чистый елей
Преподносит в кровать.

Липкий солнечный мед
На губах я нашел.
Слышишь, сердце поет –
Будет все хорошо!

Солнце свет щедро льет.
Вся подушка в лучах.
О как сладок тот мед
На губах и плечах!

Зима опекунство взяла над землёй.
Ларцы, сундуки захватила с собой.
И столько из них раздала серебра,
Что впору его вывозить со двора.

Смотрите! Деревья – и те в серебре.
Блестят перламутром стволы на заре.
На солнце искрятся просторы полей.
Любуйтесь, друзья, этим буйством огней.

Стою, зачарованный, бросив дела.
Зима мне в виски серебра намела.
Под скрипки ветров дифирамбы пою
Волшебнице щедрой, её январю!