Я отрекусь от зависти и зла.
На сердце станет сладко и светло.
Смиренно помолюсь на образа.
Пусть вечер дегтем липнет на стекло.

А утром зарумянятся кресты
На храме у висячего моста,
И в облаке, над зеркалом воды,
Увижу очертания Христа!..

Над лугами дымком туман.
Росы кутаются в цветы.
Край лесной мне для счастья дан.
Повстречались в нем я и ты.

Росы высохнут на лугах.
Отцветут деревца кленовые...
Только счастье в твоих глазах
Нескончаемо-родниковое!..

Сердцу в радость сияние звезд,
Но люблю Небеса не за это.
Над лесами пречистых берез
Свет иной нескончаемо светит.

Благодать для берез и церквей!
Свет и Вера "грибницу" питают.
На Руси православной моей
Тут и там купола прорастают!..

Сложили мусор на могилку.
Сложили, не боясь Христа.
Не кладбище, а лесопилка.
Не видно старого креста.

Администрация погоста,
Нарушив норму чьих-то прав,
Исправить грех решила просто,
Участок мусорный продав.

Сюрприз семье убитой горем...
Но те решились на постой.
Теперь участок делят двое
Под коммунальною сосной...

Вновь зорька умывается
Росою серебристою.
Ей в косу звук вплетается
Девчонкой голосистою.

Не на Московской улице,
А над водой, над кручею, –
Струна с другой целуется
И сердце песня мучает!..

Над реченькой, над лодочкой
Цветут кусты багряные.
Румянится молодушка
Под переборы пряные!..

Вчера два сердца встретились.
Фата по ветру волнами…
На полюшке свидетели –
Подсолнухи, подсолнухи…

Напомню молодость такую:
Мы связь учили проводную.
К ней интерес питали сильный.
Ведь не было тогда мобильных...
Ходили в схемы, словно в лес.
Реле искали, МКС...
Кто прямо шел, кто малость криво.
Виной тому и квас, и пиво,
И возраст юный, и свобода
В те сладкие четыре года.
Душа плясала, сердце пело.
Четыре года пролетело.
Четыре года — дивный срок.
Вернуть бы юность на часок!..
По окончании его, —
Как ветром, сорок унесло.
Да, да уж сорок улетели,
А мы — заметно повзрослели.
Кто был парнишка молодой, —
Сегодня ходит с бородой.
Но бороды не портят нас,
Не портит пиво, мед и квас.
Кто пиво с квасом в меру пьет,
Того и старость не берет.
Мой тост за пиво, мед и квас,
За связь, за дружбу и за нас.
За те далекие года.
Да будем счастливы всегда!

Холода страж однорукий, –
Плохи твои дела.
Лето натянутым луком
Пробует стрелы тепла.

Луч, над землей пролетая,
Падает на поля.
После холодного мая
Колосом шепчет земля.

Всюду и рожь, и пшеница,
Синие васильки.
Шелком землица рядится,
Вяжется лентой реки.

Видится даль золотая.
Пышущий каравай…
Временны шалости мая.
Хлебный да здравствует край!

Пучеглазый вечер,
Фонариный взгляд.
Свет с водой повенчан.
Поздний листопад.

Было, было лето!..
Солнечный песок,
Пляж полураздетый,
Нежный голосок...

Память в хрупкой "симке".
Верности обет.
И упреком снимки
В письменном столе...

Позабудь не взятое в дорогу,
А тем более, – сбежавшее от нас.
Тверже ставь натруженную ногу –
Впереди удачи. В добрый час!

Впереди закаты и восходы.
Впереди прохлада и тепло.
Впереди земного счастья годы.
На Земле родиться повезло!..

А что, дружок, не взять ли нам
Волшебной смелости сто грамм.
Принять ее перед едой,
Запив намоленной водой.
Затем, накинув рюкзачок,
Наметить путь на маячок,
Что виден каждому вдали,
Но меркнет в суетной пыли.

Забыв про долг и суету,
Шагнем за тонкую черту,
Где воздух невесом и чист,
Где мягок соловьиный свист.
Где солнце греет и не жжет.
Никто не гонит, не зовет.
Где нет капризной непогоды…
Где царство внутренней свободы!..

Если вспомнил о Краснова, –
Как не вспомнить о Сенной!
Где стоял, в ту пору новый,
Дом родительский большой.

Дом, – как дом. Забор дощатый.
Огород, сарайчик, сад.
Рядом луг. Там в мяч стучали
Мастера лихих команд.

Обнимали луг дороги
И обочины в пыли.
На машинах стог за стогом
В «Сено пункт» сдавать везли.

Сено ловко прессовали
Чудо-техникой внутри.
Пирамиды возвышались,
И росли, росли, росли…

Заберешься на вершину –
Не узнать знакомых мест...
Вот вдали расправил спину
Семафор, открыв проезд.

Паровоз везет вагоны
С почтой, хлебом и людьми.
Уголок тревожит сонный:
То сигналит, то дымит...

И кричат ему детишки –
Здравствуй, добрый паровоз!
Не сентябрь. Забыты книжки.
Есть – Холова, дальний мост...

Нынче пирамид не строят.
Спит сутулый семафор.

На улице Краснова
Тянулись липы в ряд
И цокали подковы,
Лет пятьдесят назад.

Вдали – река Холова.
Вблизи – квадратный пруд.
На улице Краснова
Мой «первый институт».

Что день – экзамен новый.
Мужская проба сил.
По улице Краснова
Портфель в руке носил.

На улице Краснова
Взрастил характер свой:
Речную мягкость слова
И твердость мостовой…

Солнце кисточкой теплых лучей
Позолоту добавило веточкам.
Вновь на вербах огнями свечей
Почки радостно золотом светятся.

Вновь душа и добра, и чиста.
Воскресение. Вербы. Дорога.
Жду прихода Иисуса Христа.
Всемогущего Господа Бога!..

Не считал восходы солнца
И закаты не считал.
Службу нес внутри колодца.
Без малиновых начал…

Слышали: « Не плюй в колодец!?»
Повидал такого я…
Жаждали: народ, народец.
А случалось, – и свинья.

Залетала как-то муха, –
И наверх, поднявши крик…
А ведерко, стукнув глухо,
Полнилось водою вмиг.

Я – незримый страж колодца.
Вод целебных генерал.
К ним губами прикоснется
Тот, кто догму соблюдал…

Покину дом, и в лес уйду.
Туда, где мошки на пруду.
Туда, где стаи комаров
Вонзают иглы...Будь здоров!

Конечно, – стану здоровей!
Береза, стопочку налей...
За милый дом, за милый лес.
За рощу, полную чудес!..

Всего-то надо рано встать,
Заправить наскоро кровать.
А предстоящим вечерком, –
Примерить кепку с козырьком.

Покину дом, и вновь к пруду,
Ровняя снасти на ходу.
Вот поле. Роща. Лес и, – пруд.
Туда романтики идут...