Совсем помутнело Светило,
Теряя за лето красу.
На ветки рябина пролила,
Своих горьких ягод росу.

Полынь вяжет ветра преснину,
Залита водой ячменЯ.
Березка прижалась, как к сыну,
В листве слез, купая меня.

Расширились прежние дали,
Но там, где рябили цветы,
Теперь только дождик скандалит,
Равнины желты и пусты.

Мотает пеньковая тропка
Свой долгий прерывистый след.
И губы шевелятся робко,
Прося снисхожденья у лет.

Несут журавлиные клинья
В свой путь горьковатый мотив.
Напившись последнею синью,
Прощаясь, как - будто простив.

Я им по - мальчишечьи просто,
Свищу и махаю рукой…
Стоят тополя у погоста,
Где будет любому покой.

Испив свою осень степенно,
Прилечь под святых образа…
Земля, словно сладкая пена,
Облепит надежно глаза.

А вера живет и пророчит:
Что может, пробьют васильки,
Из плотных кладбищенских кочек
Свои голубые ростки.

И мамкой, старуха - береза,
Ворча над ненастной порой,
Прольет золотистые слезы
На глину могилы сырой.

Сложив свои чахлые руки,
На ржавый заброшенный крест,
Где будет судачить от скуки:
Еще здесь никто не воскрес!