Вернусь к истокам, где камыш и утки.
Вода тенистая под ряской ищет вдох…
Давно завяли наши незабудки,
И Иван – Чай об осени засох.

Померкли все неровные строенья,
Сараи и помятые дома.
Вернусь домой, и память сцепит звенья,
Былого непредвзятого ума.

Былая грусть мне в назиданье снится.
Ты помнишь, мы любили навсегда?!
Но оказалось, что твои ресницы,
Лишь заметали юные года.

И кто скажи, нас возвращаться просит
В родную звездность чувственных широт.
А время - жница безразлично косит,
Не церемонясь и наоборот.

Малы теперь занозные задворки,
Все съела вездесущая трава.
И сердца заколоченные створки
Вдруг распахнула давняя молва.

Я потерял живущую влюбленность
И вновь обрел, но во сто крат сильней.
А на глазах не разомкнется сонность
И не займется брызгами огней.

Теперь здесь пчелы на комочках лета.
Косматый мякиш клевера редел…
А жизнь моя отжата и отпета.
Я, как старик, лишь, что не поседел.

И этот жмых оконченного тела
Несу к истокам, помня нежный свет.
Когда в глаза ты ласково глядела,
Совсем признав, что я души поэт.

И эта юность сгубит всех забытых
Кто был испит заочно и до дна.
И век моих гранитнейшие плиты
Прикроют взор, прожженный до темна.

Но избавленье смертью не приходит.
Вернись сама к истокам и скучай.
И говори, что сердце непогодит
Наперекор остывший Иван – Чай.