Версия для слабовидящих

Вход в систему

КАПЧА
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.
Fill in the blank
 

Блог пользователя Станислав Сенькин

Последний Француз

Разбив приталенный флакончик…
(Простая ссора – микро горе)
Пахуч парижский самогончик.
«Хрущевка» «с видами» на море!

И миллионы хризантем
Там лепестками мироточат.
Хирург несвязанных поэм.
Нам нужен новый переводчик.

Чаруют песней листья Темзы.
Взойди к подмосткам у портьер.
Мне для ушей нужны протезы,
Услышь Милен, а спой Фармер…

Ты заплетаешь аксельбанты,
Пробрав сосочки на трубе.
Я не побрезгую талантом,
Смеясь стихами о тебе.

Любая даль родного ближе.
Отец твой вышел из Емель.
Я строил дом Па – Па – Парижа
С балконом в сад Ма- Ма – Марсель.

Зеленый Шум

Зеленый шум, разбавив мглу,
Сплетает ивовые сетки.
Луна, Жар – птицею на ветке
И звездный дождик по стеклу.

Там туч заблудшие ягнята
Сойдутся в общество отар.
Руно их выстрижено в пар…
Есть звезд огни, а есть огнята!

Такие крохи, как пыльца,
Что сорвалась с крыла у феи.
Моих небес «Кассиопеи»
Находят Львов или Тельца…

Я не сторонник величин,
Но и ютиться слишком стыдно.
Жечь ток не меньше безобидно,
Чем старой лампы керосин.

А может я и не был юн?
Но ветер весен неизбежен…
Он слишком ласков и мятежен,
Разбавив мглу, зеленый шум.
 

Тьма

Погаснет солнце: свет не вечен…
Лишь тьма не требует причин.
Она съедает ваши свечи,
Спирали ламп и треск лучин.

А светлых душ во тьме не видно.
Святых людей я не встречал!
Ведь тьма сильнее очевидно:
Она начало всех начал.
 

Макулатура

Стихи съедают девственный папирус:
Послушный сор из чувственной натуры.
Любовь опять нежданная, как вирус
Умножила тома макулатуры.
 

Зачем

Как ароматны эти ночи.
Сады подняли белый пух.
Стишки и время многоточий.
Все чаще «в стол», все реже вслух…

Аккорды станут неуместны.
Звезда эстрады и Полей.
Глоточки лет скупы и пресны…
Ты их заботами пролей!

Я одиночеством не скован:
В нем я засел еще вчера.
Сияют звезды, месяц кован
И небо теплится с утра.

Неразговорчив для беседки
В твоем залуненном саду,
Где звезды выпали на ветки,
Куда я больше не зайду.

Нет места сказкам и приметам
В душе, что верить не могла.
Быть трудно больше чем поэтом…
Зачем ты большего ждала?
 

В Доску

Куда не плюнь - везде творцы…
Чего же драть впустую глотку!?
На чтения… Несу на сходку
Поток из штампов и попсы.

Стихи из лирики с наваром.
Поплачь в подол незримых муз .
Раз дар – возьмите все задаром!
Таланта путь ведет в союз…

Там по неслыханным брошюрам,
Течет нечитанной строфой:
Как поднимается культура
И души – душ, и лаф – лафой…

Мне подыскать бы, где Дантеса!
Я застрелюсь и на гранит…
По мне поплачет поэтесса
И стану в доску знаменит!
 

Малина

Мне слышится малиновая песня,
Над нивою она, над целиной.
Ловлю ее последние известия,
Пренебрегая ложной тишиной.

Пылит моя песочная дорога.
Дожди прошли, отгрезили снега…
Я в небесах хотел увидеть Бога,
Не зная, что он душу сберегал.

У каждой книги в строчках подоплека,
Все говорят: Мы пишем о себе!
А я пишу о том, что жизнь жестока,
Но сам живу в зажиточной избе…

В ней есть жена, любовь, а может боле:
Детишки и стремление расти.
Но я в стихах сжинаю чье – то поле
И набиваюсь без вести уйти…

У нас в селе не чавкали трамваи
И не проникло кишками метро.
Здесь не пекут для гостя караваи,

Анастезия

Душа предчувствует весну,
Любовь и нить реинкарнаций.
Высотки слога, связку граций
И вечность долгую одну.

Краюшка льда и солнца блик
На мутной ржавчине проталин.
Я вдохновлен, я опечален,
Что провожаю этот миг.

Стандартен чуткий перелом,
Как революция природы.
Египет тоже гонит воды
Людей, по улицам вдогон.

Анестезия чувств сойдя ,
Вернула логику былую.
Я льда клинок опять целую
И присягаю на Тебя…

Весенний радостный кошмар…
Какая юность в эту зрелость!
Змея души опять пригрелась
И вместо яда льет нектар.

Мне Греем быть не суждено!
Да и паромщик я неважный…

Черные Грачи

Напомнив вальсы и кадрили,
Скрутив скрипичные ключи,
Поселок мой освободили
От стужи черные грачи.

На белом свитке снежных горок,
Капелью нот на проводах,
Изюмом, вмятым в снежный творог
Они скрипели о садах.

Таких же белых в майском снеге,
Что облетят в пахучий рой.
О настоящем человеке,
Зовущем жизнь свою игрой.

Лишь говорю: Я стал поэтом,
Я был поэтом, им умру…
Азарта хватит, свеч и света…
И все же выиграю игру.

Грачи спустились в веси эти!
Душа, подтаяв, ожила.
В такую пору мысль о смерти,
Как сажа горькая бела.

Наивно высыпал подснежник
Свою слащавую метель

Беспризорник

Снег стал темнее, солнце ближе:
Весна готовит свой этюд.
Дурак - мечтает о Париже,
А патриот - остаться тут.

Проспект зовем теперь бульваром:
Меняем только имена.
Из люка бьет таким же паром,
И перекопана страна.

Стоят гаишники на «ВАЗе»,
Поймав «Кайен» на перекур.
Хватает всяческих оказий
В плену у аббревиатур.

Весенней радости заноза
Щекочет душу мне опять.
Ведь отступает синь мороза,
И ночь пустила время вспять.

Я беспризорник у вокзала:
Без сумки, ксив и багажа.
Весна мне душу истоптала,
Осыпав светом фуража.

Я выпускник своих гимназий.

Крохи Крох

Молва и не такое скажет…
С нее воскресли сорняки.
Я выгребал из топки сажу
Совком приветливой руки.

Я ждал дождя, дождя с грозою.
И грянул гром: теперь крестись!
Проплыла тучкою борзою
Моя стремительная жизнь.

Оклады окон хвалят солнце,
Лучи сквозят, искрит фата.
Под половицей мышь скребется
И провоцирует кота.

Энцефалит проникнул в рощи,
Цирроз камней похож на мох.
Уехал свадебный извозчик:
Ни капли вин, ни крохи крох.

Пылит червонная дорожка…
По ней знакомые следы.
Нам всем чуть – чуть, совсем немножко…
От счастья шаг и до беды!
 

Звездочет

За гранью линз эфир течет…
Он старомоден век в науке.
Глядит последний звездочет,
Взяв телескоп в сухие руки.

Вот оборвалась в нить звезда…
Он хмурит брови в лунном свете.
Качнулась тихо борода
Седой метлой, гоняя ветер.

Вновь сделал запись в свой журнал,
Совсем затертый от дежурства.
Он досконально мир познал
И разум свой мешал с безумством.

Энтузиазм всегда нагой.
Немного пуст, но в том и гений.
Он думал: Кто еще другой
Добудет точность среди мнений?

Изобразив орбит яйцо,
Разметив дальние планеты,
Всегда держал свое лицо
В немую высь: искал ответы.

Но силы таяли, как воск.

Совесть

Черствая горбушка,
Крошечек песок.
Подавай, голубушка,
Сладенький кусок.

Бочка огурцова,
Перцы на окне.
Почитай Рубцова
И Серегу мне…

Перейдем о личном…
Хата, как музей…
Водочкой «Столичной»
Помянем друзей.

Помнишь юный дождик,
Радугу – дугу…
Помнишь, был художник?
И сейчас, я лгу!

Горожу словечки,
Где любовь – свекла…
Розы, да сердечки,
Кошка и метла…

Как там, мамка ваша?
Пух, земля и Рай…
Ну, а мой папаша…
Ври, да привирай!

Говоришь, квартплата
Возросла опять?!

Фонари

Когда фонарщик уходил со смены,
  Дремотный город был озолочен.
А дома скучно, дома давят стены.
И чай, как жизнь неистово слащен.

Летели звезды «к черту на кулички»,
А он жевал угрюмо пирожок.
Загадывал желанье по привычке,
Ведь верил, лишь в огни, что сам зажег.

Он физику поверхностно мусолил,
Ему хватало этого вполне.
Души фитиль не славил и не холил,
А днями вовсе промывал в вине.

Когда он в сверхурочную прогулку,
Опять бродил с профессией в ладу,
Его бесило то, что в переулках,
Нет фонарей… Они все на виду!

И труд его гулякам не в новинку.
Да, и прохожих в этот час «Ау!»

Постельный Режим

Озноб и кашель…
Постельный режим.
Время пашет-
Мы следом бежим.
Медку бы послаще,
Чайку бы покрепче.
Кто сел - того тащат
Времени клещи.

Как бывший художник:
Шарфик на шею.
В снегу подорожник:
С того и болею.
И мята примята,
Под снегом согрета.
Лекарствами тянет...
Покой лазарета.

Хворь тела, не ест
Сладкий творог души.
Вздыхая, читай
И немного пиши,
Что скоро весна
Приоденет лесок,
И хлынет с берез
Всеживительный сок.

Там будет разлив,
Будет много поломок.
Вода станет морем
У старых колонок.
Там ветер слащаво
Сквозь пальцы струится.

 

Случайные изображения

Последние комментарии

Последние изображения