Версия для слабовидящих

Вход в систему

КАПЧА
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.
Fill in the blank
 

Блоги

Хоккуисты

Мораль сей басни… Тонкие мазки…
Они еще не ели вилкой суши.
Из черной иерогливанной туши
Рисую моря зыбкие пески.

Люблю Рязань и Виллози чуть-чуть,
И Токио где я уже не буду…
И сакуру, как славную причуду
Весны неиссякаемую муть.

На три строки, а дальше посошок…
Гармошка и заносчивые свисты.
В России появились хоккуисты,
Восходом солнца из слепых кишок…
 

Незнайка

Та же картина: глупая чайка
Трогает воздух морской.
Как дальше жить, размышляет Незнайка
Виски мешая с тоской.

Кто верный друг, кто недолгий приятель,
Кто просто б..дь, кто жена?
Он утекает в дубовой кровати
В море, где не было дна.

Жадно глотает свой скотч из бокала,
Корчит с лимона свой «фэйс».
Знает Незнайка, что это начало
И увлекательный рейс.

Он обрубил все «хвосты» и швартовы,
И нахлебался небес.
Через неделю его найдет снова
Тот же патруль МЧС.

Вынут из тины небрежно Незнайку,
Снова закроют в мешке.
Та же картина: небо и чайка,
Чьи-то следы на песке…
 

Мыши

Уже съезжала крыша
От лишних «пузырей».
Бежали всюду мыши
Из окон и дверей.

Их мягонькие лапки
Стучали по трубе.
И танцевали тапки
Вновь сами по себе.

Какое вдохновенье
Запутало мозги.
И началось движенье,
И потекли круги.

По голове туманной
Стихи бегут взашей.
И пропадает в ванной
Еще волна мышей.

Наверно это чудо,
Наверно это сны.
Но мне правдиво худо
От выпитой вины.

И даже слишком гадко
Быть серым, как и ты.
Мышиные повадки,
Ленивые коты…
 

Мне Жизни Мало

Ну, вот опять гроза вспугнула кошек.
И дождь метал серебряной икрой.
Стекал слезливо с маленьких ладошек
Подставленных веселой детворой.

Вязались тучи черными бантами,
Усевшись на высотные дома.
И улица наполнилась зонтами,
А в лужах заиграла хохлома.

Затрепетало призрачно свеченье
На плоскостях построек и дорог.
Мне мало жизни, чтоб понять предназначенье,
Мне много жизни, чтобы видеть эпилог…

Я осень: от меня веселья мало.
Со мной грустить скорее станешь ты.
Осенняя гроза переломала
Ослабшие последние цветы.

Живое по закону умирает,
Чтобы потом сюда явиться вновь.
Мне жизни мало полюбить играя,

Знамя Пропавших

У часовых проспавших след шпиона
В глазах метет картечь чужой войны.
Над ними поднимаются знамена,
Над ними гривой пышною пионы
Роняют кровь тяжелой тишины.

На ними пролетают самолеты,
Над ними топчут дни Кибальчиши.
Салют дают контуженные роты
И прорывает наступленьем рвоты
Оказия желудочной души.

Горят над лесом пыльные знамена.
В них обернули подвиг пластуна.
Грозили пальцем добрые иконы…
Идут назад неполные вагоны,
Закончилась последняя война.

Сыны не дочихали до папаши.
Он мнет возле калиточки губу.
А знамя реет вечных, но пропавших,
Ушедших в землю, но ее вобравших
Тяжелую российскую судьбу.

Отдав Концы

Кто погасил веселую звезду?
Она сквозь клетку лила дым угарный.
Я думал, к ней всю жизнь, весь век иду…
Но это оказалось свет фонарный.

Я не боялся видеть мертвецов:
Куда страшнее за живыми гнаться.
Зачем мне равнодушное лицо,
Что не умеет плакать и смеяться.

Я облако паршивенькой овцы,
Я синий лист толстовских размышлений.
Отдать концы! Скорей отдать концы!
И свой фрегат вести по лунной пене.

В веселую страну с названьем «ОЗ»,
Где веселят гречиху лета вихри…
Но где она, уже другой вопрос.
А может ее имя все же цифры?

Отдать концы! Расклеить паруса,
Из простыней, смирительных рубашек…

Записаться Добровольцем

Ты в черной и затрёпанной шинели
Гвоздику держишь, гимн, пытаясь петь.
Но где он свет любви в конце туннеля?
Клиническая маленькая смерть…

Здесь рукава хватают чьи – то дети,
Смеются, показав тебе язык.
Клинические маленькие черти,
Великой майской, маленькой грозы.

Твой командир кивает из – под пытки,
И сеет глаз живые семена.
Твои снега и плачущие скрипки…
Клиническая мелкая война.

Жизнь коротка, она скорее «демка»…
Свои прикрасы выставив на кон,
С тобою пьет, поскуливая немка,
Забористый «Тройной одеколон».

Простая шлюха сладенького тела,

Во Снах Тибета Твоего

Сдается, пиковая ночь!
Луна с сосновой смотрит мачты,
На нас – кто любит, верит, плачет,
Кто душу худенькую прячет
В телах похожих на сургуч.

Ржавеют звезды от тоски,
Я слышу плеск озерной ртути.
Я не хочу ни слов, ни сути…
Сдается, ночь уже не шутит,
Зарыв нас в черные пески.

А ты лежишь, как день светла,
Не видишь то что, что эта дрема
Уже на воздух рвется с дома.
Слова огонь, душа солома…
Я в тени главного угла.

И не осталось никого.
Мне вновь смешно и страшно, мама!
Опять звучат стихов тамтамы…
Ты в простыне, как Далай - Лама,
Во снах Тибета своего…
 

Настроение На Завтра

Сегодня слишком гадко…
Я пью судьбу, как чай.
Открытая тетрадка
И строчки невзначай.

Топор отравы «Ватры»
Плетет зеленый дым.
Хочу святым быть завтра,
И как мудрец седым.

И скажут все, кто молод,
Что я живу в бреду.
И слова чистый солод
Варю себе в еду.

Усатым тараканам
Дадут в башке места.
Я буду очень странным
Носителем Христа.

Я буду сыпать вечность
На юные умы.
Ругая за беспечность,
Отпитую взаймы.

Чтоб мыли руки с мылом
Покинув туалет…
Что, правда – это сила
И что ученье свет.

Все десять заповедных
Цитат произнесу.

Графитная Азбука

Пока луна качает небо
Своим крылом, разбавив тьму,
В глазах метет пурга из снега
Я сам не знаю почему.

В бессонной вечной лихорадке
Пишу тебе, но больше в стол.
А глаз чадят моих лампадки,
Усилив мрак забытых сел.

Забытых, проклятых возможно…
Здесь все и днем как – будто спит.
А я слагаю безнадежно
Сердечных слов пустой графит.

Вороньей гарью на странице,
Палитру лью своей строки.
Как узник, умерший в темнице
Вливаю в ночь свои зрачки.

И мне страшны такие ночи,
В незримой бархатной тесьме.
Они, зашив всем людям очи,
Опять забудут обо мне.

Чтоб я не спал от синей гари,

Подобного Тебе

Еще немного кажется,
Что я останусь тут.
Рябиновая кашица
Летит в осенний пруд.

И черное и красное,
И терпкая бряда…
Еще немного кажется,
Что осень навсегда.

Глаза мои не видели,
Как кома льет кисель.
На хвойные обители
Где тысячная ель.

Вновь красное и черное:
Рябиновая ржа…
Спит осень подзаборная
На новых рубежах.

Спит осень закадычная
На золотом листе.
Ах, мать моя столичная
На белой бересте.

Пеньковой строчкой вяжутся
Стихи твои в года…
Еще бывает, кажется,
Что осень навсегда…

Уже накуролесили
Дожди передовой.

Ромашковое Лето

Я не встречал нежнее и смешней
Девчонки прошлой молодости спетой.
И вот опять я думаю о ней,
Рисуя вновь ромашковое лето.

Как ты любила на цветах гадать,
А я не верил в разные гаданья.
Любовь не повод плакать и страдать,
Но я умел тебе чинить страданья.

Не исповедь, обычные стихи…
Из многих, ты одна была наивней.
Ромашковые чудятся грехи
И тихий плеск давно прошедших ливней.

Раздевших нас, обрекших на любовь…
И уложивших в белые перины
Ромашковых отгаданных цветов,
Таких же, будто платье балерины…

Таких же свежих, как пустая грусть
Упавшая мне в душу белой ватой.
И вот опять я знаю наизусть

Заветная Сказка

Текут сладко беличьи сказки
По веткам сосновой смолой.
Мы ждали кровавой развязки
Увидев лесничих с пилой.

Учуяли запах бензина,
Услышали их топоры.
Пропахшие лапы резиной
Спешили уйти вглубь норы.

Кукушка теперь проповедник:
Мы с ней лишь сверяем часы.
Она оглушит заповедник
Дождем музыкальной росы.

И будут, кровинки копится
На плошке кленовой руки.
Вновь тронет печальная птица
Остывшую воду реки.

Где темная омута вакса,
Скрывает своих окуней.
Где страшно не только купаться,
И быть отражением в ней.

Под плеск чайной сладкой водицы
Настанет последний восход.
Я умер, чтоб снова родится

Корвалол

Он долго жил, он долго брел,
Искал вершину.
Пил ацетон, пил «корвалол»
И яд мышиный.

Стирал он ластиком глаза,
Катилась черная слеза.
А в высоте апостол Петр
Ему кричал: «Иди вперед!»

И стало легче и теплей
Минута к часу.
И зашагал еще смелей
Задравший рясу.

Он разодрал свои ступни.
Вступал на звездные огни…
Ломал луну как хлеб ржаной
И запивал небес волной.

И вот уже он видит пик...
Орлы и мухи.
А там его из Главных книг
Изгнали духи.
-----------------------------------
И сотни лет в ночном дыму
Дорога видится ему.
 

Собачья Дочка

Какой здесь ритм, какая точка.
И я хочу сбежать с тобой.
Но ты всего - собачья дочка
В короткой юбке голубой.

Ты поедаешь взглядом зверя,
Твой ненасытен аппетит.
Мои с петель срываешь двери
И скоро крыша улетит.

Беги за мной я добрый мальчик.
Любовь моя не умерла.
Мы будем делать по – собачьи,
Довольно грязные дела…
 

 

Случайные изображения

Последние комментарии

Последние изображения